Люк Брюне — 13 декабря 2013
Несколько недель назад в Украине начались демонстрации в поддержку шага страны к заключению торгового соглашения с ЕС, и мы снова видим распространение проблем в этой стране, которая действительно находится в зоне беспорядков между зонами влияния. Само слово Майдан иллюстрирует это, так как оно означает площадь или большое место не только в украинском, но и в арабском, фарси, хинди, турецком и многих других восточных языках.
Как всегда, я хотел бы обобщить несколько мыслей о текущей ситуации, стараясь избежать эмоциональных аргументов.
К сожалению, ситуация вновь демонстрирует дилетантизм западных лидеров, а в данном случае и украинских лидеров. Недавняя поддержка западными лидерами движения Майдана полностью лишена базовой дипломатической смекалки. Несколько министров или даже блестящий «министр иностранных дел» ЕС Кэтрин Эштон посетили Киев, раздавая еду демонстрантам. Давайте представим комментарии, если бы Сергей Лавров посетил Нью-Йорк, чтобы раздать еду пикетчикам «Захвати Уолл-Стрит», или если бы Китай объявил завтра, что готов признать и инвестировать в независимую Республику Каталония и Республику Шотландия в случае запланированного референдума в следующем году получить положительный ответ от населения там!
Но будем объективны. Что ЕС предлагает Украине и что страна может получить от этого?
ЕС сейчас находится в очень слабом положении, часть региона находится в состоянии банкротства, в то время как другие, такие как Германия, даже думают об отказе от евро и единой валюты. Что ЕС объективно может предложить Украине?
Один из вариантов — минимальное торговое соглашение (то, что предлагалось до сих пор), без реальных инвестиций со стороны самого ЕС, но с расплывчатыми обязательствами, что бизнес ЕС должен начать инвестировать в Украину. Это действительно румынский или болгарский сценарий, и даже худший, поскольку полное членство не будет предоставлено в течение нескольких лет. Это вариант, при котором компании из ЕС, в основном немецкие компании, будут использовать низкие зарплаты и социальные расходы для переноса некоторых рабочих мест из Восточной Европы в Украину, и результат должен быть таким же. Больше правил, больше затрат для реального местного бизнеса, и это действительно нанесет ущерб ситуации страны, которая сегодня в основном торгует с Россией и странами СНГ (почти 40% экспорта 2012 года). Считать, что украинские товары, в частности продукты питания и машинное оборудование, можно будет легко продавать в ЕС, — опасная иллюзия.
Второй вариант – это более быстрая интеграция, вплоть до досрочного перехода Украины на евро. Звучит безумно, но нет ничего невозможного, так как в конечном итоге все действия мотивированы стремлением к расширению ЕС по политическим, а вовсе не экономическим причинам, и поэтому отчаянные шаги не исключены. Этот вариант был бы концом украинской экономики и очень быстрым движением к ситуации банкротства Греции, но без нескольких лет крупных инвестиций ЕС в инфраструктуру, которыми Греция наслаждалась в начале 2000-х годов.
С чисто экономической точки зрения Украине есть что терять в партнерстве с ЕС, не говоря уже о внутриполитических рисках, ведь западная часть страны очень близка к Польше и Восточной Европе, а восточная промышленная часть русскоязычная, и ближе к России по менталитетам. Нам следует пожалеть Украину и ее народ, так как ими сегодня манипулируют, с одной стороны, западные лидеры, которые ищут политическую победу над Россией (и БРИКС в целом), и сама Россия, которая считает этот шаг опасным для Украины и для России – реальна такая опасность или нет, сейчас, по сути, не имеет значения. В некотором смысле ситуацию можно сравнить с Сирией, где в противостояние вмешиваются внешние силы и превращают его в опосредованную борьбу за счет местного населения, поставленного в проигрышную ситуацию.
Будем надеяться, что Украина не попадет в ловушку вооруженного противостояния и гражданской войны, но риск есть, и никто не должен его игнорировать, даже госпожа Эштон.